Жизнь в Вене

Моцарт обожал свою Констанцию, и во время ее ча­стых болезней ни на минуту не отходил от нее: он ста­вил свой письменный стол к ее постели и работал; ее сто­ны во время родов нисколько ему не мешали; он подбе­гал к ней, целовал ее, успокаивал и затем возвращался к работе. В такой обстановке написал он шесть больших квартетов, посвященных Гайдну. Когда во время опас­ной болезни жены в комнате больной должна была соб­людаться безусловная тишина и Моцарт сидел возле по­стели, в комнату кто-то шумно вошел. Моцарт, вскочив, чтобы остановить вошедшего, повернулся так неловко, что перочинный нож по самую рукоятку вонзился ему в ногу. Моцарт, боявшийся крови и физической боли, даже не вскрикнул, но вышел в другую комнату, где ему сде­лали перевязку. Нога распухла и причиняла ему боль­шие страдания, но в комнате жены он старался даже не хромать, чтобы она не заметила и не испугалась. Врач предписал ему ради здоровья ранние прогулки вер­хом: уезжая в пять часов утра, он никогда не забывал ос­тавлять на столе жены нежную записку с наставлениями, что она должна делать и как беречь себя в его отсутствие.

Такая глубокая привязанность, конечно, не могла не вызвать взаимности, и Констанция нежно любила свое­го мужа, хотя далеко не в такой степени, как была лю­бима им. Она была женщина простая, добрая, и вот как сам Вольфганг описывает ее своему отцу: «Она не дур­на, но и далеко не красива. Вся ее красота заключается в игре маленьких черных глазок и в прекрасном росте, у нее нет блестящего ума, но достаточно здравого смысла, чтобы быть хорошей женой и доброй матерью. Она умеет вести хозяйство, у нее золотое сердце, я ее люб­лю и она меня любит всей душой,— скажите мне, могу ли я желать лучшей жены?»

Но беда-то и заключалась в том, что Констанция не умела вести хозяйство, и издержки превышали скудные доходы маленькой семьи, начинавшей впадать все в большую и большую нищету. Однажды друг, пришед­ший их навестить, застал Моцарта с женой в самом раз­гаре пляски посреди комнаты. На вопрос удивленного приятеля ему объяснили, что дрова все вышли, купить не на что, им холодно и они танцуют, чтобы согреться. Конечно, друг выручил их из беды, приказав принести дров, но, к несчастью, не всегда можно было рассчитывать на помощь близких, и Моцарту приходилось не только из­ворачиваться, но и прибегать к услугам ростовщиков.

Нуждаясь сам, Моцарт первый приходил на помощь друзьям: всякий, даже враг его, мог рассчитывать на его поддержку. Он помогал советами, трудом, деньгами, а если их не было, отдавал свои золотые вещи, которых никогда не полу­чал обратно. Он вы­ручал друзей своих из беды всегда и везде, где мог, и делал это просто и искренно, считая это долгом каждо­го христианина. Однажды Михаилу Гайдну, брату зна­менитого Иосифа Гайдна, были заказаны

шесть дуэтов к известному сроку. Гайдн заболел и не мог вовремя исполнить заказ. Архиепископ со свойственным ему жестокосердием при­казал прекратить выдачу жалованья Гайдну. В этом жал­ком положении застал его Моцарт как раз накануне сро­ка. Ни слова не говоря, он вернулся домой и на другой день принес Гайдну шесть готовых дуэтов.

Помимо денежных затруднений, семейное счастье Моцарта омрачалось холодными отношениями отца и сестры к его жене. Он все надеялся, что ближайшее зна­комство их с его милой Констанцией произведет желан­ную перемену, внесет любовь и теплоту в их отношения. С этой целью он возил жену в Зальцбург, но ошибся: не­приязнь и предубеждение против всей семьи Веберов пустили слишком глубокие корни в сердце старого Мо­царта, и он до конца дней своих оставался сдержанным и холодным, что глубоко огорчало его сына. Наоборот, мать Констанции, вначале тоже противившаяся браку, с каждым днем все более и более привязывалась к Моцар­ту, который своим мягким, ласковым нравом совершен­но покорил суровое сердце тещи. Констанцию он редко пускал к матери, боясь неприятностей, но сам чуть не ежедневно забегал к ним в предместье, где они жили, всег­да с пакетиком кофе, сахара или с другим гостинцем.

Моцарт любил общество, любил веселиться и прово­дить время в кругу хороших друзей за фортепиано, в ве­селой беседе за стаканом пунша. Страстный танцор, он с особенным искусством и грацией исполнял менуэт — модный тогда танец, посещал маскарады, устраивал у себя балы по подписке с кавалеров — вероятно, по обы­чаю того времени, а также по недостатку средств. «На прошлой неделе я давал бал в своей квартире,— пишет Моцарт отцу.— Само собой разумеется, кавалеры плати­ли по два гульдена каждый. Танцы начались в шесть ча­сов и окончились в семь. Как, только один час? Нет, нет! В семь часов утра».

Подробно о музыке:

Интродукция к новой учебной музыкальной программе
К концу текущего года планируется издание "Программы по эстрадному сольфеджио и элементарному музицированию" для детских музыкальных школ и школ искусств. В ней обобщен и подытожен опыт многолетней работы автора на эстрадно-джазовом отделении Детской музыкальной школы №36 им. В.В. Стасова ...

Арфа
Да, арфы прижились в оркестре. Их ввел туда великий Берлиоз. Надеюсь, не надо объяснять как они звучат. Очень эффектный и характерный прием - glissando, когда исполнитель "полоскает" руки в струнах. ...

Рэп
Точнее, сейчас это называют house music, hip-hop и т.д. Сущность от названия не меняется. По психологическим выводам близка к предыдущей категории, но необходимо принять во внимание выраженную танцевальность, точнее, ритмичность, еще точнее, ничего, кроме ритма. В отличие от эстрадной, такие «мелод ...