Владимир Владимирович Софроницкий

Да, его окрыляли глубокие чувства и страсти. Собственно, поэтому он и находил неизменный отклик в сердцах людей. Да, он был далек от привычной артистической суетности, он свято служил искусству с какой-то жреческой преданностью. Вокруг него создавался особый ореол — и этот чудесный музыкант был достоин такого преклонения.

Репертуар Софроницкого был достаточно широк, хотя к всеядности он не стремился. Конечно, его излюбленной сферой всегда оставалась романтическая музыка. Надолго поистине эталонными остаются его интерпретации произведений Скрябина. Все богатство скрябинского фортепианного мира было подвластно ему. В период изумительных своих озарений он с гипнотической силой завораживал, заколдовывал слушателей. Ему были близки и многие романтические шедевры Шумана, Шопена, Листа. Он прекрасно играл такие крупные произведения Листа, как Соната си минор или «Мефисто-вальс», но истинным чудом исполнительского искусства можно назвать его истолкование песен Шуберта — Листа, отмеченное тонкостью фразировки и покоряющей проникновенностью кантилены.

«В исполнении прежде всего нужна воля, — говорил Софроницкий. — Воля — это, многого хотеть, хотеть большего, чем даешь сейчас, чем можешь дать.

Для меня вся работа — это работа над закалкой воли. Тут все: ритм, звук, эмоциональность. Ритм должен быть одухотворен. Вся вещь должна жить, дышать, двигаться как протоплазма. Я играю — и один кусок у меня живой, наполненный дыханием, а рядом может оказаться мертвый, потому что живой ритмический поток прерывается. Рахманинов, например, умел создавать непрерывную жизнь ритмического пульса. У него была колоссальная творческая воля гения. Воли у него было больше, чем у кого-либо из современных пианистов.

И еще — самое важное: чем эмоциональнее вы будете играть, тем лучше, но эта эмоциональность должна быть спрятана, так спрятана, как в панцире. Когда я теперь выхожу на эстраду, на мне под фраком «семь панцирей», и несмотря на это, я чувствую себя голым. Значит, нужно четырнадцать панцирей. Я должен хотеть сыграть так хорошо, так полно пережить, чтобы умереть, и притом сохранить такое состояние, будто это и не я играл, и я тут ни при чем. Какое-то особое спокойствие должно быть, и когда встаешь от рояля — будто и не ты играл».

За три месяца до смерти Софроницкого (29 июля 1961 года) Г. Г. Нейгауз писал: «Можно с ним «не согласиться», как принято говорить (ведь восприятие искусства так же бесконечно и разнообразно, как само искусство), но не внимать ему нельзя и, внимая, нельзя не почувствовать и не осознать, что искусство это замечательное, уникальное, что оно обладает теми чертами высшей красоты, которые не так уж широко распространены на нашей планете».

Подробно о музыке:

Итальянская опера первой половины XIX века
В итальянской первой половины XIX века доминировали три великих композитора: Россини, Доницетти и Беллини. Все трое были мастерами настоящей итальянской грациозной плавной мелодии — искусства bel canto ("прекрасного пения"), которое развивалось в Италии с первых дней появления оперы. Это ...

ABBA
Шведская поп-группа, имевшая в 70-х годах едва ли не самый большой коммерческий успех повсюду, кроме США. Основателями группы были музыканты, певцы и авторы песен Бьорн Ульвеус и Бенни Андерссон. Бьорн Кристиан Ульвеус (р. 25 апреля 1945, Готенбург) еще в школе организовал свою первую группу WE ...

Волны Мартено (Ondes Martenot)
Самый распространенный среди электронных музыкальных инструментов. Изобрел его, как можно догадаться некий Мартено аж в 1928 году. Звучание похоже на мягкий свист. Определенно есть что-то общее с сиреной. Его использовали в основном французы: Онеггер, Мессиан, Жоливе. ...