Владимир Владимирович Софроницкий

Да, его окрыляли глубокие чувства и страсти. Собственно, поэтому он и находил неизменный отклик в сердцах людей. Да, он был далек от привычной артистической суетности, он свято служил искусству с какой-то жреческой преданностью. Вокруг него создавался особый ореол — и этот чудесный музыкант был достоин такого преклонения.

Репертуар Софроницкого был достаточно широк, хотя к всеядности он не стремился. Конечно, его излюбленной сферой всегда оставалась романтическая музыка. Надолго поистине эталонными остаются его интерпретации произведений Скрябина. Все богатство скрябинского фортепианного мира было подвластно ему. В период изумительных своих озарений он с гипнотической силой завораживал, заколдовывал слушателей. Ему были близки и многие романтические шедевры Шумана, Шопена, Листа. Он прекрасно играл такие крупные произведения Листа, как Соната си минор или «Мефисто-вальс», но истинным чудом исполнительского искусства можно назвать его истолкование песен Шуберта — Листа, отмеченное тонкостью фразировки и покоряющей проникновенностью кантилены.

«В исполнении прежде всего нужна воля, — говорил Софроницкий. — Воля — это, многого хотеть, хотеть большего, чем даешь сейчас, чем можешь дать.

Для меня вся работа — это работа над закалкой воли. Тут все: ритм, звук, эмоциональность. Ритм должен быть одухотворен. Вся вещь должна жить, дышать, двигаться как протоплазма. Я играю — и один кусок у меня живой, наполненный дыханием, а рядом может оказаться мертвый, потому что живой ритмический поток прерывается. Рахманинов, например, умел создавать непрерывную жизнь ритмического пульса. У него была колоссальная творческая воля гения. Воли у него было больше, чем у кого-либо из современных пианистов.

И еще — самое важное: чем эмоциональнее вы будете играть, тем лучше, но эта эмоциональность должна быть спрятана, так спрятана, как в панцире. Когда я теперь выхожу на эстраду, на мне под фраком «семь панцирей», и несмотря на это, я чувствую себя голым. Значит, нужно четырнадцать панцирей. Я должен хотеть сыграть так хорошо, так полно пережить, чтобы умереть, и притом сохранить такое состояние, будто это и не я играл, и я тут ни при чем. Какое-то особое спокойствие должно быть, и когда встаешь от рояля — будто и не ты играл».

За три месяца до смерти Софроницкого (29 июля 1961 года) Г. Г. Нейгауз писал: «Можно с ним «не согласиться», как принято говорить (ведь восприятие искусства так же бесконечно и разнообразно, как само искусство), но не внимать ему нельзя и, внимая, нельзя не почувствовать и не осознать, что искусство это замечательное, уникальное, что оно обладает теми чертами высшей красоты, которые не так уж широко распространены на нашей планете».

Подробно о музыке:

Гитара в XIX - XX вв.
Век девятнадцатый пока несколько обделён вниманием историков, с точки зрения его оценки. И если двадцатое столетие охарактеризовало себя как век прорыва в области технологий и осуществления выхода человека в космос, то предыдущее столетие знаменует эпоху более значительных перемен в истории челове ...

Орган в России
Орган, развитие которого издревне связывалось с историей Западной церкви, смог утвердиться и в России, в стране, где православная церковь запрещала использование музыкальных инструментовво во время богослужения. Киевская Русь (10-12вв.). Первые органы в Россию как и в Западную Европу, пришли из В ...

Различия органной и клавирной музыки
Само слово «орган» (варган /рус/, die orgel /нем./, the organ /англ./, l'orgue /фр./, le organo /итал./, de organo /испан./), сходно звучащее и пи­шу­­щееся на различных языках мира, происходит от греческого organon и означает, собственно, инструмент или орудие. Это понятие в применении к музыкал ...